Black Rebel Motorcycle Club

Американцы Black Rebel Motorcycle Club стали одним из трех китов, на которых держится пресловутая «новая рок-н-ролльная революция», захватившая мир в начале нового века. Так же, как и их коллеги по сцене The Strokes и The White Stripes, BRMC отказались от внешних эффектов, едва не погубивших рок-н-ролл, и сосредоточились на том, чтобы донести новому поколению всю мощь и величие «рок-н-ролла настоящего», представленного такими корифеями жанра, как The Stoogies, MC5, Velvet Underground. Выпуская в 2001-м свой дебютный альбом, названный просто «BRMC», Роберт Тернер, Питер Хейс и Ник Джейго и не подозревали о резонансе, который он вызовет. Сейчас, спустя всего лишь два года после выхода, эту работу называют классической и ставят в пример подрастающему поколению. Поколение жадно поглощает информацию: как результат — всеобщее англо-американское помешательство на новых группах «гаражного рока»: Vines, Libertines, Datsuns, Mooney Suzuki и прочая и прочая… На фоне этих новичков BRMC выглядят чуть ли не мастодонтами. При этом всем троим, заметим, еще не исполнилось и 25-ти…

История BRMC начинается в 1998-м году. Основатели коллектива — басист Роберт Тернер (настоящее имя Robert Been, род. 22.08.1979 в Санта-Круз, Калифорния) и гитарист Питер Хейс (Peter Hayes, род. 11.02.1980) познакомились еще подростками, сблизившись на почве увлечения музыкой. Их сверстники фанатели по Nirvana и Pearl Jam, наши герои предпочитали британскую альтернативу — Verve, Ride, Joy Division. «Питер был единственным, кому эти названия что-то говорили, — рассказывает Роберт. — Мы поняли друг друга с полуслова». Мимолетное школьное знакомство переросло в крепкую дружбу. «Нам даже разговаривать не надо, — говорит тот же Роберт. — Мы думаем одинаково и заканчиваем мысли друг друга».

Роберт вырос в большой и дружной хипповской коммуне: его отец был музыкантом, участником популярной в середине 80-х в США христианской группы The Call; мать — пастором одного из приходов Сан-Франциско. Питер, чья семья переехала в Сан-Франциско из Миннесоты, был, что называется, трудным ребенком и часто сбегал из дому. После знакомства с Робертом дом Тернеров стал для него вторым домом. Интересно, что первоначально Роберт не планировал становиться музыкантом. «Я не хотел иметь дела с музыкой, гитарами, группами… Я был против этого стиля жизни. Мой отец был музыкантом, а дети — вы ведь знаете — всегда бунтуют против уклада жизни своих родителей. Но в то же время я не мог находиться в стороне и постепенно втянулся». Друзья отца научили мальчика основным приемам игры на гитаре, однако, поиграв некоторое время на обычной гитаре, Роберт переключился на бас: «Я до сих пор уверен, что инструмент должен тебе подходить — физически, ментально… Бас-гитару я чувствовал лучше». «Со мной было проще, — подключается к разговору Питер Хейс, — Я никогда не видел себя вне музыки, если уж говорить честно. Если бы не группа, я, наверное, играл бы на улицах».

Третьим участником BRMC стал барабанщик Ник Джейго (Nick Jago, род. 1979), сын англичанина и перуанки, родившийся в Иране. Ника порядком помотало по миру: вскоре после его рождения родители разошлись, и мальчик отправился с матерью в Южную Америку. Через некоторое время отец и мать опять сошлись, и семья переместилась в Великобританию, в Южный Девон. Еще спустя некоторое время мать парня уехала в Сан-Франциско, куда в 1996-м году последовал и Ник.

Примерно в это же время Роберт и Питер начали задумываться о создании собственной группы. Единственное, чего им не хватало — хорошего барабанщика. "Мы с Ником жили в пятнадцати минутах ходьбы друг от друга, — вспоминает Роберт. — И часто видели его в клубах, музыкальных магазинах, да просто на улице. Однажды, после двух лет безуспешных поисков ударника для своей группы, кого-то из нас озарило: «А почему бы не пригласить Ника?» Уже после нескольких часов совместного джемования Роберт и Питер поняли, что Ник — именно тот человек, которого им не хватало. Было это в ноябре 1998-го.

«До встречи с Ником мы играли в разных бандах. Одно слово — „играли“. Брали инструменты и импровизировали. Иногда наши „песни“ длились по 30 минут. Но, конечно, мы понимали, что если хотим чего-то достичь, надо писать более вменяемый материал. До Ника все, что мы делали, было несерьезным. Когда к нам присоединился Ник, мы бросили свои предыдущие группы и сконцентрировались на собственном творчестве».

Первым названием новоиспеченной группы стало стандартное Elements. Однако вскоре, осознав, что только в районе Bay Area функционирует несколько групп с таким же названием, ребята сменили имя. На длинное и загадочное Black Rebel Motorcycle Club. Как говорят музыканты, это название было взято ими из фильма 1954-го года «The Wild One» с Марлоном Брандо в главной роли. «Там была мотобанда с названием Black Rebels Motorcycle Club, — поясняет Питер. — Мы просто выбросили букву „s“ из названия и сделали его своим». Справедливости ради стоит отметить, что через некоторое время троица усомнилась в целесообразности такого длинного имени и еще раз пересмотрела фильм — вспомнив, что конкурентами Black Rebels Motorcycle Club была группировка с «каким-то очень коротким и запоминающимся названием». "И тут нас постиг облом, — смеется Питер. — Другая банда носила название «Beetles». Вполне логично, что называть себя «битлами» ребята не решились. Теперь, благодаря такому говорящему названию, BRMC часто приглашают на различные байк-фестивали, хотя музыканты не могут назвать себя поклонниками мотоспорта.

Ко всему прочему, в дальнейшем тестом на правильность произношения названия команды музыканты испытывали сотрудников звукозаписывающих компаний, стремящихся подписать группу. «Если они путали слова, мы сразу же им отказывали, — гордится Роберт. — „Мы любим вас, вы — самая классная банда в мире, вы — надежда музыки, бла-бла-бла… Мы будем лелеять вас до конца своих дней, мы расскажем о вас всему миру, Black Leather Motorcycle Gang“ — говорили они, — смеется Роберт. — Да, нас и так называли, это жизненный случай. Если менеджеры лейблов путали наше имя, мы сразу же говорили им: „Спасибо, нет, мы не хотим работать с вами“. Так что можно сказать, что с именем для группы ребятам повезло.

Потратив несколько месяцев на непрерывные репетиции в гараже дома Роберта, музыканты арендовали студию у одного из своих друзей и записали первое демо, состоящее из шестнадцати песен. „Это была подвальная комната с деревянной мебелью — нам понравилось, как звучат в ней ударные, — рассказывает Тернер о студии. — У нас было два микрофона, и мы записывали все инструменты одновременно, используя хорошую акустику помещения. Эту фишку мы подсмотрели у Led Zeppelin“. Микширование материала осуществлялось с помощью восьмидорожечной студии Tascam DA-88 — чтобы придать „актуальное“ звучание.

„Тираж“ демо составил 500 штук и разошелся быстрее, чем кто-либо ожидал. Первыми откликнулись владельцы местных клубов, наперебой приглашая музыкантов выступить у себя. Через весьма непродолжительное время BRMC стали одной из самых востребованных инди-групп Сан-Франциско. Однако вскоре, почувствовав, что переросли клубную сцену Фриско, Роберт, Питер и Ник задумались над переездом в находящуюся по соседству музыкальную мекку — Лос-Анжелес. „Сан-Франциско — прекрасный город, но группе, которая хочет развиваться, здесь делать нечего“, — говорил потом Роберт Тернер. В столицу шоу-бизнеса BRMC перебрались летом 1999-го.

Лос-Анжелес всегда характеризовался повышенной плотностью групп и исполнителей на душу гражданского населения. Однако BRMC, слух о которых уже разнесся далеко за пределами Сан-Франциско и чьи выступления неизменно привлекали все больше и больше количество зрителей, нашли свою нишу в „Городе Ангелов“. Переезд в Лос-Анжелес оправдал себя — между лейблами разразилась настоящая война за право подписать группу. Большую роль сыграли и восторженные статьи о новом интересном коллективе, появившиеся в независимой музыкальной прессе. Победителем соревнования вышла компания Virgin, предложившая хоть и не самый выгодный в финансовом отношении контракт, но — и это было главным — полную свободу творчества. („И, потом, они правильно произносили наше название, видимо, хорошо потренировались“, — язвит Питер.) Virgin предоставили музыкантам студию для скорейшей записи полноценного альбома, позволили самим продюсировать свою запись и воздержались от вмешательства в творческий процесс. „Это было почти нереально, — говорит Роберт. — Мы ведь понимаем, что предоставить никому не известной группе карт-бланш — этой большой риск для компании“.

„В них живет дух настоящего рок-н-ролла, — признает Тони Берг, менеджер Virgin, подписавший ребят. — Они играют по своим правилам и я уважаю их за это. И потом, для меня было делом чести подписать такую своенравную и независимую группу, даже слушать не хотевшую о том, чтобы иметь какие-то дела с мейджором“.

Интересная деталь. Буквально за несколько дней до подписания контракта с Virgin музыканты BRMC узнали, что их хотел подписать на свой собственный лейбл сам Ноэль Галлахер, лидер Oasis. Как выяснилось позже, кто-то из друзей музыкантов подарил Ноэлю кассету с записью BRMC и гитарист знаменитой группы, послушав запись, сразу же бросился искать контакты с группой, будучи покоренным ее энергией и рок-н-ролльным духом. BRMC были приятно удивлены наличием у себя такого поклонника, однако на попятную не пошли. «Мы не хотели быть чьим-то проектом. А это наверняка бы произошло, подпишись мы на лейбл Ноэля Галлахера», — уверен Питер Хейс.

Как бы то ни было, Ноэль сыграл большую роль в судьбе коллектива — благодаря его восторженным отзывам о BRMC узнали сначала поклонники Oasis, а затем — и весь мир «Я считаю, что если исключить Black Rebel Motorcycle Club и The Strokes, то весь американский рок все так же бездарен, каким был и раньше», — сказал как-то Ноэль. Не остался в стороне и его брат. «BRMC — моя любимая команда из всех, появившихся в последнее время, — говорил Лайм. — Они играют настоящий рок. Мне нравятся эти ребята, потому что никто больше не отваживается играть настоящий рок. Ни у кого больше не обнаружилось такой смелости».

Процесс записи дебютного альбома проходил в достаточно нервной обстановке. Роберт, Питер и Ник, не имевшие большого опыта в продюсировании, пытались объяснить студийным профессионалам, какого звучания они желают добиться, иногда объясняясь на пальцах. «Мы довольно трудные в общении люди и люди часто не понимают нас, потому что мы не можем подобрать слов, чтобы объяснить, чего мы хотим. Так случилось в студии. Они были рады помочь нам получить звучание, которого мы хотели достичь, но — вот беда — мы не могли описать музыку, звучавшую в наших головах. Мы использовали междометия и восклицания, общались жестами; мы просто не могли дать им понятия, какого звука мы хотим достичь», — говорит Роберт. Музыканты писали и переписывали, пробовали разные примочки, «пока не поняли, что лучший вариант — писать так, как будто выступаем на концерте». В конечном итоге на выпущенный 4 апреля 2001-го года альбом вошли пять композиций, перенесенных непосредственно с демо-записи. Остальные шесть были записаны на студии Sound City в Лос-Анжелесе. «Мы никогда не были в 36-дорожечной студии ранее и, в общем, не собираемся повторять этот опыт. Наш следующий альбом мы будем записывать дома», — вспоминал о том времени Питер. «Да, вместо потраченных 170 тысяч долларов мы вполне обошлись бы пятью, — вторил ему Роберт. — А оставшиеся пошли бы на что-нибудь другое». «Говорят, что если есть деньги, проблем с записью бывает гораздо меньше, — смеется Питер. — Однако для нас именно наличие денег оказалось самой большой проблемой!»

Альбом уже ждали. Еще до выхода «B. R. M.C.», наслушавшись вдохновенных речей Ноэля Галлахера, к молодым музыкантам проявил интерес форпост альтернативной музыки — британский журнал NME. За «Энеми» подтянулись и другие издания. «BRMC — новая надежда для аудитории, которая ищет баланс между атмосферностью инди-попа и яростью панк-рока. Эта банда действительно оправдывает свое бунтарское название», — писала San Francisco Weekly.

Критики до сих пор не могут сойтись во мнениях относительно музыкальных корней BRMC: в песнях лос-анжелесского трио слышится сырое пост-панковое звучание Jesus And Mary Chain, нойзовая меланхолия My Bloody Valentine, атмосферность Joy Division, экспрессия Stooges и множество других не видимых невооруженным глазом ссылок. Музыка BRMC довольно проста в структурном плане — куплет-припев-куплет — но перед ее гипнотическим вайбом не может устоять ни один — даже самый толстокожий меломан. Единственное, что сразу же отметили критики — новички явно «восстанавливают» сырое звучание рок-н-ролла 20–30-летней давности, причем вдохновляются по большей части британской музыкой. «Нам неинтересно копировать олдовый саунд и играть что-то, что было популярным 20 лет назад», — отрицает Роберт. «Может быть, правильнее следовало бы сказать так: мы возвращаем в современную музыку качество, которым характеризовалась музыка 60-х и 70-х», — поправляет Ник. «Мы действительно звучим не как типичная американская группа, — продолжает Тернер. — Мы берем лучшее, что есть в американской и английской музыке, можете считать, что это наше кредо. Я рос на Nirvana и Nine Inch Nails, и хорошо различаю их влияние в нашей музыке. В то же время мне очень нравились ранние Verve и Velvet Underground. Мы просто взяли лучшее из музыки разных времен и „национальностей“ и сделали что-то свое, новое. И, как нам кажется, лучшее».

Главным боевиком и программной песней BRMC стала сокрушительная «Whatever Happen To My Rock-n-Roll» (Punk Song"), возможно, лучшая песня со времен «Smells Like Teen Spirit» Nirvana. «Я отдаю сердце простым аккордам, я отдаю душу новой религии… что случилось с тобой, что случилось с моим рок-н-роллом?» Мог ли пройти незамеченным этот отчаянный крик души? Конечно же, нет. BRMC сразу же бросились успокаивать: в числе утешителей оказались все те же Oasis, устроившие BRMC «показательное» выступление в Великобритании в январе 2001-го, Элтон Джон, сердитая дама Кортни Лав, гитарист The Smiths Джонни Марр, фронтмен Jesus And Mary Chain Джим Рейд и многие другие известные личности.

Несмотря на то, что изначально музыканты не планировали выпуск синглов, со временем их позиция изменилась. Музыканты пошли навстречу своему лейблу, осознавая, что в чес-то обязаны давшую им свободу выбора компании. «Мы понимали, что сингл бы нам не помешал, но давления со стороны компании не испытывали — они ведь тоже осознавали, что мы не особо вписываемся в радио-формат. Мы им очень благодарны: они помогли представить наш альбом всему миру, но не зацикливались на синглах», — говорит Роберт. «А вообще мы бы хотели сочинить большой поп-хит, — мечтает Ник. — С ним было бы гораздо проще — не нужно было бы объяснять людям, кто мы такие. Правда, это не имеет особого значения. Если у нас появится такой хит — замечательно, выбрасывать не будем. Если нет — что ж, тоже нормально. Мы просто хотим писать хорошую музыку».

Кроме свободы голоса и самовыражения, музыканты получили полное право оформлять свои альбомы, как им только вздумается. Чем сразу же и воспользовались, разместив на обложках выпущенных на виниле синглов иллюстрации Ника, ранее учившегося в арт-колледже, но так и не закончившего его. «Я никогда не выставлял свои картины на всеобщее обозрение и воспользовался этой возможностью, чтобы исправить упущение», — говорит барабанщик. (Кстати, по мотивам работ Ника Джейго оформлен и сайт команды).

Тем не менее, кое-какие трения с лейблом все же происходили. «Сейчас им нравится наш дебютный альбом, — кратко говорит Роберт. — Но они долго не знали, что и думать о нем, пока пресса не назвала его „отличным“.

Первым синглом с альбома стала, как нетрудно догадаться „Whatever Happen To My Rock-n-Roll“. За ней последовали „Love Burns“ и „Spread Your Love“. На съемки ролика для последней была выделена значительная сумма, однако музыканты решили обойтись минимальными силами: закатили для друзей вечеринку и засняли все это безобразие. „Первоначальный план включал в себя полеты на вертолетах, все такое, а закончилось тем, что нашу вечеринку закруглили приехавшие полицейские. И все это мы засняли. Получилось очень натурально“.

Сразу же после выхода альбома BRMC пригласили в совместное турне по США альтернативщики The Dandy Warhols, с которыми наши герои провели свои первые масштабные гастроли по Америке в ноябре-декабре 2000-го. В январе 2001-го их пригласили выступить на Sundance Festival, где ребята делили одну сцену с Radiohead.

Период с марта по декабрь 2001-го музыканты провели в непрерывных разъездах, дав около двухсот концертов. За пару недель до выхода альбома BRMC отправились в небольшое турне по США на разогреве у Waterboys, затем — с апреля по июнь гастролировали по клубам в гордом одиночестве. В июне эстафету Waterboys перехватили Guided By Voices, а в июле — англичане The Charlatans. В сентябре 2001-го BRMC провели первые концерты в качестве хэдлайнера, пригласив на разогрев The Warlocks, в ноябре — с поддержкой коллег из The Vue.

После американского турне BRMC собрались в Европу, где пользовались популярностью ничуть не меньшей, чем у себя на родине. Однако здесь перед музыкантами встала серьезная и трудноразрешимая проблема.

Ник Джейго, англичанин по происхождению, долгое время жил в Америке нелегально и, выехав с группой на гастроли, уже не смог бы вернуться обратно. Подав документы на право жить и трудиться в США, барабанщик был вынужден некоторое время безвылазно оставаться в Америке. Роберт Тернер и Питер Хейс пытались найти выход из этой сложной ситуации, чтобы иметь возможность заявить о себе не только в США, но и в Великобритании. «Если бы мы остались, о нас бы не узнали ни здесь ни там, — говорит Роберт. — Но и выехать тоже не могли, потому что только втроем мы можем называться BRMC, если кто-то уйдет, группа сразу же прекратит свое существование». Всё в лучших рок-н-ролльных традициях: или вместе или никак. С согласия Ника музыканты решили провести эксперимент: Питер и Роберт отправятся в Великобританию и отыграют запланированные концерты с приглашенным барабанщиком. А там, гляди, и виза для Ника подоспеет.

Первые британские концерты BRMC (в рамках NME-тура) состоялись в январе-феврале 2001 года. Музыканты до сих пор вспоминают о них со смешанными чувствами. С одной стороны — горячий прием публики, с другой… Все это время музыканты чувствовали большой дискомфорт. Ника Джейго заменял Пит Салисбури, отличный барабанщик, игравший ранее с The Verve, однако все равно это было не то. «Нам очень тяжело играть без Ника, — говорил Роберт в одном из тогдашних интервью. — То есть, конечно, Пит — классный барабанщик, и он здорово вписался в нашу компанию, но у нас все равно такое чувство, что от нашего общего тела отрезали кусок. И вообще — без Ника нас бы тут сейчас не было. Потому у нас такое ощущение, что мы обманываем поклонников, как бы выступаем вторым составом… Тем не менее, не бывает худа без добра. Мы получили редкий опыт, которым может гордиться не каждая команда. Мы поняли, что значит играть без одного из участников. Некоторые группы понимают это только после того, как распадутся; потом следуют разные воссоединения, камбэки и т.д. Все это из серии „Не узнаешь, что имел, пока не потеряешь“. Эта ситуация показала нам, насколько важны все участники. И даже не в плане музыки, а на эмоциональном уровне, понимаете? Мы получили уникальный шанс — узнать, что было бы, если бы Ник ушел их группы». После такого экспириенса музыканты поклялись больше никогда не выступать без Ника.

Приглашений на европейские концерты все прибывало и прибывало, и одно время музыканты серьезно подумывали переехать жить в Великобританию. В апреле 2002-го музыканты вернулись на родину, чтобы отыграть большое турне со Spiritualized. «После одного из первых выступлений с ними к нам подошел Джейсон Пирс (вокалист Spiritualized) и сказал: „Ребята, знаете, если вы хотите, можете играть полный сет“. Это самая странная вещь, которую я когда-либо слышал от группы, на разогреве у которой ты выступаешь! Обычно мы находились на сцене не более 40–45 минут». После этих концертов — в мае — музыканты опять вернулись в Англию. Уже с Ником, который в конце концов плюнул на визовые проблемы и уехал из США.

11 июня 2002-го альбом «B. R. M.C.» получил статус «золотого», разошедшись в Англии тиражом в 100 тысяч экземпляров. Не отставали и американцы — в США его тираж составил 160 000 тысяч. В июле этого же года трио провело небольшое турне по Австралии, а 29 июля выступило на знаменитом фестивале Fuji Rock Festival в Японии.

Главная концертная фишка BRMC — использование всяческих «живых» эффектов — дисторшна, реверберации, фидбэка и т.д. С помощью этого и создается фирменная «стена звука» BRMC. «Ведущим инструментом является гитара Питера, — поясняет Роберт Тернер. — Конечно, некоторые записанные в студии вещи мы не можем повторить на концерте просто физически, потому что в студии можно сделать сколько угодно наложений, а на сцене нас всего лишь трое, и играем мы, естественно, вживую. У нас множество разных приколов: пускаем звук на разные усилители, используя временную задержку, закольцовываем звук, используем эффект эха…». «Можно сказать, что выезжаем на громкости, — поправляет коллегу Ник. — Это фишка Питера. Я всегда прошу его немного приглушить звук, но он никогда не ведется». На одном из первых выступлений группы — в Иллинойсе — не выдержав нагрузки, на сцене загорелись динамики. «Думаю, нас там запомнили надолго», — смеется Тернер.

После окончания летнего европейского тура Роберт и Питер отправились в США, улаживать возникшие в результате такого «осадного» положения вопросы с выпускающим лейблом, а Ник — остался в Лондоне, ожидая решения американских властей по своему вопросу. Неизвестно, чем закончилась бы эта история, если бы не Боно, также большой поклонник таланта BRMC. Вознамерясь пригласить музыкантов на благотворительный концерт, запланированный на 19 февраля 2003 в Нью-Йорке, Боно узнал, что отныне BRMC выступают только втроем, а если Ник Джейго не может приехать в США, то в США они не выступают.

Лидер U2 вошел в положение бедствующего коллектива и, пользуясь своими связями в политических кругах, добился выдачи барабанщику всех необходимых для жизни и работы в США документов. «Теперь мы можем вздохнуть спокойно, — говорил Роберт. — Теперь мы настоящая группа. Честно говоря, мы и не думали, что все так быстро устроится — эта тягомотина продолжалась годами. Представьте — вы не можете чувствовать себя свободным, не можете уехать, куда вам хочется… Из-за этого мы не могли выезжать в турне надолго — боялись, что, пока мы где-то концертируем, Ник найдет себе другую группу, хехе… Но теперь все в порядке».

В феврале 2003-го BRMC получили пять номинаций на премию журнала NME, обложку которого к тому моменту успели возглавить пять раз. Среди прочих, команда была номинирована в категориях «Лучшая интернациональная группа», «Лучшее видео», «Артист года» и «Лучший музыкальный сайт». Из них только одна — «Видео» — обратилась в «чистое золото». Призером стал клип на песню «Whatever Happen To My Rock-n-Roll», автором которого выступил режиссер Чарльз Мелинг, снимавший затем каждый последующий клип BRMC.

Получать награду от лица всей группы вышел Ник: Роберт и Питер находились в это время в США. Барабанщик немало повеселил публику своим поведением. Он поднялся на сцену и стоял там минут десять, ничего не говоря и просто безумно улыбаясь и махая руками собравшейся публике. В конце концов его удалось стащить со сцены. Узнав о комическом инциденте, Роберт и Питер только посмеялись. «Ник ведь еще просто ребенок, — прокомментировал поведение своего коллеги Тернер. — Нас всегда в чем-то обвиняют: то мы слишком мрачные, то мы слишком веселые… мы всегда — крайние». Этим случаем воспользовались журналисты, выдвинувшие предположение, что причиной произошедшего стало увлечение барабанщика группы наркотиками. «Мы не наркоманская команда! — сразу же отреагировал Ник. — Даже несмотря на звучание. Совсем не обязательно принимать наркотики, чтобы радоваться музыке. Короче говоря, мы не принимаем наркотики. Что касается меня, то я — драммер, мне нужно держать правильный ритм, а под наркотой это практически невозможно… И вообще — лучший наркотик — когда все думают, что ты что-то принимаешь, а ты — ничего не принимаешь!»

Лето 2003-го музыканты провели в студии, записывая свой новый альбом, получивший название «Take Them On, On Your Own». Туда вошли как совершенно новые, так и уже исполняемые музыкантами на концертах и любимые публикой песни: «Kill U. S. Government», «High/Low», «Stop» и «We’re All In Love». Альбом был записан на малобюджетной лондонской студии Mayfair Records и спродюсирован собственными силами, как это принято у BRMC. Мастеринг и микширование проходили в Лос-Анжелесе, на собственной студии музыкантов. «Take Them On, On Your Own» вышел 18 августа в Великобритании и 2 сентября — в США.

Вызвавшую большие споры своим названием «Kill The US Government» в последнюю минуту решено было переименовать в «US Government». «Kill The US Government — это просто строка из песни, — говорит Питер. — На самом деле песня совсем о других вещах. — Эта песня — о повсеместной коррупции, о разочаровании человека, который понимает, что не может изменить мир. Политики всегда говорят нам: „Все отлично, все замечательно!“, хотя на самом деле это далеко не так. Они просто хотят приручить вас, сделать вас ленивыми и неповоротливыми, не интересующимися тем, что происходит на соседней улице… Мы не призываем брать в руки оружие и идти убивать!».

В августе 2003-го Black Rebel Motorcycle Club возглавили первый в истории NME Chart, составленный по результатам голосования читателей этого журнала и зрителей европейского филиала телеканала MTV2. Первый выпуск чарта, в котором участвуют видеоклипы исполнителей, вышел в эфир 3 августа. Наибольшее количество голосов набрал клип «Stay» BRMC, на втором месте оказался «Molly’s Chambers» Kings of Leon, на третьем — «What It Is To Burn» Finch…

Вот пока и вся история. Точнее, предыстория: самое главное у BRMC, будем надеяться, еще впереди. Хотя, возможно, все было совсем не так — музыканты не любят раскрывать своих секретов, предпочитая сохранять вокруг коллектива атмосферу таинственности. «Нашу историю мы никогда и никому не рассказывали, — говорит Роберт. — И правильно делали. А то ее станут перевирать — и люди будут знать ее такой, как им нравится, слышать то, что им хочется услышать. А ведь это очень личное…». Все приведенные здесь факты взяты из многочисленных статей и интервью группы музыкальной прессе. Возможно, BRMC совсем не такие, какими мы хотим их видеть. Возможно, мы просто разуверились в настоящем рок-н-ролле и назначили себе новых героев, в искренность которых готовы поверить. BRMC не горят желанием становиться «глашатаями поколения»: «Наша цель — сочинять и играть хорошую музыку. Мы не спасители рок-н-ролла, как вы нас называете».

Объяснять свои песни они также не готовы. «Слушатели вкладывают в них свой собственный смысл, и это замечательно», — говорит Питер Хейс. «Многие из наших песен можно считать „официальной позицией“ группы — по поводу религии, государстве и рок-н-ролле, — поддерживает его Роберт Тернер. — Но мы так громко говорим обо всем этом в своих песнях, что предпочитаем не повторять в интервью. Далеко не все можно выразить словами. Необходим некий дух, который несет эти утверждения… Мы говорим о своих убеждениях с помощью музыки».

По всей видимости, единственное, к чему они стремятся — иметь возможность творить в свое удовольствие и видеть реакцию слушателей. Делать свою работу без «шума и пыли», как говорил персонаж Папанова. В то же время, как утверждает Ник Джейго, их цель — стать лучшей группой в мире: «А зачем тогда создавать группу, если ты не считаешь, что она станет самой крутой?». Здоровые амбиции — против нежелания иметь что-либо с шоу-бизнесом. Как бы то ни было, ребята надеются «придерживаться своих идеалов как можно дольше». Так же как и их знаменитые предшественники — Led Zeppelin и Nirvana — участники BRMC имеют равные авторские отчисления от своих песен, при всем том, что автором основной части материала является Питер Хейс. Сам Питер объясняет это следующим образом: обычно он приносит в студию какую-то идею, а вот оформлением ее в приемлемый вид занимаются все вместе. «Лучшее всего нам сочиняется, когда мы все трое вовлечены в этот процесс. Мы начинаем джемовать и внезапно рождается интересная мелодия или хук… Этому не перестаешь удивляться», — говорит Питер.

В пользу «настоящести» BRMC говорит и тот факт, что музыканты отказались продать свою «Whatever Happen To My Rock-n-Roll» компании Land Rover, желавшую использовать рок-н-ролльный гимн в рекламных целях. «Мы верим в свою музыку и в то, что она сама о нас позаботится», — уверен Роберт.

«Люди часто спрашивают нас: „Так что же случилось с нашим рок-н-роллом?“ Ну откуда нам знать? И потом — мы ведь первые спросили! — смеется он. — Надеемся, что это хорошая песня, вне зависимости от того, что хочет в ней услышать каждый отдельно взятый слушатель. Но мы определенно не хотели бы прожить с ней одной всю жизнь!.. Она родилась случайно. Мы действительно были чем-то расстроены в тот день. Питер стал к микрофону и спонтанно выдал половину песни — я даже не понял, о чем он поет. Вторую часть текста придумал я — так и получилась эта вещь…». «Это один из тех ярких моментов, которые запоминаются на всю жизнь, — говорит Ник. — Как снизошедший откуда-то сверху знак… Возможно, как раз пришло время спеть об этом. Вы ведь знаете, что вокруг не очень-то много хорошей музыки. Хорошие группы можно пересчитать по пальцам и, возможно, кому-то нужно было сказать что-то наподобие этого. Не имеет значения, кто это сказал — мы или другая команда — это должно было быть сказано во всеуслышание».

28.02.2004 | Автор: Мила Кравчук (@MUSIC)

Хостинг от uCoz